Переправа через Байкал
Под этим заглавием «Новости» напечатали статью г. П. Белецкаго, которую мы приводим здесь полностью.
В виду переправы через Байкал наших войск и прокладки по льду его рельсоваго пути, это «море» — как титулуют его сибиряки,— привлекает к себе всеобщее внимание и вызывает удивление.
Удивление это, вызвавшее некоторое безпокойство общества, мотивировалось капризами и многими особенностями Байкала, сильно затрудняющими превращение его ледяной поверхности в надежное и устойчивое ложе для железно–дорожнаго полотна.
С этими предостережениями местных людей не считаться, конечно, нельзя и нельзя вполне полагаться на «осмотрительность» и даже подобающую делу «осторожность» устроителей переправы, как это успокоительно заявляет столичная печать. Примером может служить хотя–бы постройка многомиллионных ледоколов, оказавшихся, как известно, не пригодными для своей цели, а ведь, инициаторы этого рода переправы даже не очертя голову действовали, а только упустили кое–что из виду, благодаря тому, что сами до этого не жили на берегах сибирскаго «моря». Думали, что ледоколы начнут работать с начала замерзания озера, пока лед еще не достиг не преоборимой толщины, потом уже легко будут двигаться по раз проделанному каналу. Но вышло не так. Во–первых, и на «пробе» обломали перья винта, а во–вторых и с «каналом» вышел казус. Бурлящая подо льдом в страшных глубинах своих вода Байкала, соединяющагося, по предположениям некоторых ученых, подземных проходом с Северным Ледовитым океаном, соединяла края прорезаннаго канала, делая в то–же время, совершенно ненужныя трещины в других местах, а так как толща льда постепенно увеличивалась, то ледоколам и пришлось ограничиться скромною ролью береговых маяков, освещая по ночам своим электричеством путь троечникам, иногда тонущим в полыньях, как это случалось с пишущим эти строки...
Всех капризов и особенностей «Святого моря» не могут предвидеть даже аборигены, родившиеся и выросшие на берегах его, доказательством чего служат легендарные разсказы о потопленных в пучинах его во время переправы по льду богатствах и огромном количестве поглощенных им человеческих жертв.
И, действительно, надо было проявить Байкалу не мало необычайностей, чтобы внушить туземцам тот священный ужас, который они питают к водам его, получить свое название Байкал, т.е. Святое море, понимая здесь, конечно, святость страшных языческих божеств. По поверию бурят, даже пришествие кончины мира связано с этим, Байкалом — и наступит оно тогда, когда выдающаяся посреди Ангары при выходе ея из озера, вершина порога будет подмыта и рухнет под напором вод страшнаго моря. Сдерживаемый теперь этим «божественным камнем» Байкал хлынет тогда без удержу и «затопит всю землю»...
Пессимистические созерцатели «ледяной железной дороги» указывают только на обилие неожиданно являющихся во льду трещин, место которых иногда бывает скрыто широко разлившейся кругом водой; но, и кроме этих «торозов» мне приходилось слышать от старожилов о бурях, разламывающих весь лед. «Осторожность» может удержать от пропуска поездов в «такое время», но целости самой дороги она, конечно, не спасет...
Впрочем, ужасов этих, разумеется, может и не быть, но на возможность их указать не мешает (раз они случаются), хотя–бы для усиления «осторожности» и «осмотрительности»...
Не мешает также подчеркнуть, что строго определеннаго срока для разрыхления байкальскаго льда не существует. Указывают в печати на май, но это не верно, т.е. не всегда верно. Мне пришлось однажды уже в начале апреля переправиться из Мысовой в Лиственичную «на ура», так как оффициальное сообщение было уже закрыто. Кстати заметить, что и в этот период разрыхления льда ледоколы все еще не могли действовать.
До некоторой степени надежною переправу по льду можно считать только до апреля, а с этого времени, по крайней мере, недели на три Забайкалье разобщается, если не считать крайне затруднительнаго и долгаго сообщения по кругобайкальскому тракту, идущему среди гор, в пустынной местности.
Сокращает зимний путь чрез Байкал сравнительно раннее таяние льда у берегов и в особенности благодаря тому, что устраиваемыя там стоянки для лошадей в изобилии оставляют материал, легко поглощающий тепловые лучи солнца и поэтому быстро разрыхляющий лед. В то время, когда середина Байкала еще крепка и, при посредстве досок, возимых с собою и перекидываемых через небольшия трещины, надежна для езды, засоренныя побережья изобилуют уже полыньями. Теперь в виду необходимости как можно долее сохранить кратчайшей путь на Дальний Восток, необходимо принять во внимание и это простое обстоятельство.
На кругобайкальскую железную дорогу для перевозки войск теперь уже нечего разчитывать, покрайней мере, в этот конец, и приходится пожалеть, что несчастная мысль о ледоколах настолько лет затормозила постройку этой линии. Она дала повод заняться «надосуге» выборкой наиболее удобных проектов, копаться в целом ворохе их, чтобы в конце–концов, остановиться на ранее забракованном.
Теперь остается только надеяться, что страшное и капризное «Святое море» не захочет мешать нам в великом деле и пощадит от своих обычных казней. Все бывает, а когда выбора нет, то приходится брать то, что есть, хотя, разумеется и не без опаски...
Источник: «Байкал», еженедельная газета. 14 марта 1904 г., № 20.