Глава VI

Население Баргузинского уезда, в его отношении к соболиному промыслу

В. Экономическое значение соболиного промысла в Подлеморье для населения

В предыдущем рассмотрены общие природные условия хозяйства, русского и туземного населения Баргузинской долины и его общее экономическое положение, в связи с имеющимся статистическим материалом.

Тунгусы бодонского отдельного сельского общества²⁰⁸⁾

Улусы	Число охотников		Сумма зараб. в год от охот.	Зара– боток одного охот– ника в год	Общий доход от внеземлед. промыслов			Население			Число мужчин рабо– чего воз– раста	% охот– ников к числу взрос– лых мужчин	% дохода от охоты к общему доходу от про– мыслов
	Тун– гусы	Посто– рон.			Мужч.	Женщ.	Всего	Мужч.	Женщ.	Обоего пола
1) Бодон	5	2	590	84,28	4.925	40	4.965	123	107	230	60	11	11
2) Белые Воды	11	—	385	35,00	1.305	25	1.330	69	61	130	25	28	11
3) Амман	8	1	550	61,11	1.335	—	1.335	32	28	60	19	47	41
4) Хабаржан	20	—	570	28,50	948	—	948	73	74	147	37	54	60
5) Подхребетный	25	—	1.075	43,00	1.185	—	1.185	62	64	126	33	75	90
ИТОГО	69	3	3.170	44,02	9.698	65	9.763	359	334	693	193	37	30,8

Необходимо далее рассмотреть те особые отношения экономического и бытового характера, в которых население Баргузинской долины поставлено в отношении соболиного промысла в Подлеморье.

Хозяйственная жизнь Подлеморских тунгусов, основанная на доходах от соболиного промысла, подробно описана в первой части настоящей главы; из остального населения Баргузинского уезда соболиным промыслом в Подлеморье занимаются, как было указано, почти исключительно крестьяне — и в последние годы лишь крестьяне Читканской волости и Низовского отдельного общества. Но отношение крестьян к соболиному промыслу в Подлеморье существенно иное, чем тунгусов. Последние извлекали из соболиного промысла нетрудовой доход, отдавая соболиные речки в аренду, или добывали соболя, осуществляя свои права владельцев речек, причем доход от промысла в последнем случае являлся трудовым доходом. Крестьяне занимались промыслом на тунгусских землях, в качестве наемных рабочих — охотников–половинщиков — баргузинских купцов, арендующих реки. Доход крестьян от соболиного промысла в Подлеморье являлся ничем иным, как заработной платой. Специальная бытовая сторона организации промысла описана в отчете А.Д. Батурина, здесь же надо выяснить ряд более общих вопросов связи Баргузинских крестьян с соболиным промыслом Подлеморья.

Целью статистико–экономических работ было установить, в какой мере и какая часть крестьян Баргузинского уезда заинтересована в соболином промысле в речках Подлеморья и поскольку эти интересы должны быть приняты во внимание при выделении части территории Подлеморья в заповедник для соболя.

Для выяснения этого, предварительно необходимо рассмотреть и получить ответ на следующие вопросы:

1) Общее количество соболевщиков в прибайкальской, примыкающей к Подлеморью, части Баргузинского уезда.

2) Количество соболевщиков, заинтересованных в Подлеморском промысле вообще.

3) Количество соболевщиков, промышляющих ежегодно в Подлеморье.

4) Средний годовой доход соболевщика от подлеморского соболя и его отношение к среднему крестьянскому бюджету.

5) Количество соболя, добываемого ежегодно в Подлеморье.

6) Средняя цена Подлеморского соболя.

7) Общая стоимость годовой добычи соболя в Подлеморье.

8) Общий доход населения от Подлеморского соболиного промысла.

1) Число соболевщиков среди крестьян, оседлых и кочевых инородцев определялось: а) путем личного опроса по селениям, б) по сведениям, сообщенным сельскими правлениями селений, членами экспедиции не посещенных, в) путем расспросов знающих людей, производимых при случае, г) на основании различных официальных документов.

На основании всех этих данных количество соболевщиков, т.е. лиц вообще занимающихся соболиным промыслом, оказалось в круглых цифрах — 250 человек. Среди них далеко не все занимаются соболиным промыслом в Подлеморье.

2) Среди этого количества соболевщиков, в соболином промысле Подлеморья принимают участие тунгусы Подлеморско–Шемагирского рода, крестьяне Читканской волости и Низовского отдельного общества, отдельные лица среди Бодонских кочевых тунгусов и среди населения Баргузинской инородческой волости, а также отдельные тунгусы Верхне–Ангарского Чильчагирского рода, всего 218 человек, или с округлением до 220 охотников.

Баргузинская бурятская волость²⁰⁹⁾

	Число охотников		Общая сумма зара– ботка в год от охоты	Зара– боток 1 охот– ника в год	Общий доход от внеземлед. промыслов			Население			Число мужчин рабо– чего воз– раста	% охот– ников к числу взрос– лых мужчин	% дохода от охоты к общему доходу от про– мыслов
	Бу– рят	Посто– рон.			Мужч.	Женщ.	Всего	Мужч.	Женщ.	Обоего пола
Элысунский булук	13	1	435	31,07	13.238	305	13.593	799	817	1.616	422	3,3	3,0
С. Улюн	2	—	130	65,00	2.100	20	2.120	64	53	117	32	6,2	6,0
Улюнский булук	9	—	177	19,66	7.821	—	7.821	807	790	1.597	407	2,2	2,0
Кармодунский булук	13	—	313	24,07	6.716	90	6.806	849	813	1.662	444	2,9	4,0
Мургунский булук	7	—	205	29,14	7.534	135	7.669	775	774	1.549	395	1,7	2,0
Нурский булук	4	—	44	11,00	8.532	130	8.662	822	838	1.660	398	1,0	0,5
Караликский булук	10	—	355	33,5	6.693	25	6.718	828	850	1.678	401	2,0	5,0
Подхребетный булук	125	—	4.042	32,33	10.152	310	10.462	896	965	1.861	464	27	38,0
С. Троицкое (Курумкан)	9	6	870	58,00	4.529	160	4.689	124	110	234	53	28	18,0
Гаргинский булук	36	4	1.205	30,12	7.584	210	7.794	702	749	1.451	363	11	15,0
	239		7.776	32,53	75.179	1.385	76.564	6.602	6.706	13.308	3.344	7	10,0

3) Из общего количества соболевщиков, промышляющих в Подлеморье, далеко не каждый из них принимает участие в промысле ежегодно. Количество промышленников Подлеморья, как известно, ежегодно нормировалось соответственно числу охотничьих паев. Количество паев может быть принято равным 129–132 человек. Количество промышлявших охотников, в действительности, могло быть больше, потому что промысловый сезон разделялся на две операции, осеннюю и весеннюю, и часть промышленников, промышлявших осенью, к весне сменялась другими охотниками, так что общее количество лиц, промышлявших в Подлеморье в обе операции, можно принять до 150 человек.

Чтобы было ясно, на основании каких материалов приняты эти цифры, приведем соображения, в результате которых они получены.

На основании сведений о количестве охотников, которые допущены в соболиные речки Подлеморских тунгусов (приговоры тунгусского общества, торговые листы, официальные списки рек и другие документы),— общее количество охотничьих паев определяется в 129–132 человека. Исключив тунгусов Шемагирского рода, которые обычно оставляли себе 11 ружей, причем частью ими не пользовались, допустимое количество посторонних охотников можно принять до 120 человек ежегодно как от арендаторов общества, так и от части тунгусов, самостоятельно сдававших свои речки (Колмаков, Мисюркеев и др.).

Количество паев, приходившихся на половинщиков от купцов, согласно торговым листам, колебалось от 94 до 110 человек.

Так как не все промышленники, промышлявшие в осеннюю операцию, принимали участие и в весенней, заменяясь другими лицами, то общее количество охотников, которые могли пользоваться в промысловый сезон соболиным промыслом в Подлеморье, могло быть больше,— одни уходили, на их место приходили другие. Общее количество охотников в обе операции, вероятно достигало 150 человек, полной смены охотников во всяком случае не происходило.

4) Обратимся теперь к определению того дохода, который получали промышленники всех категорий от соболиного промысла в Подлеморье. Для определения этого дохода мы располагаем следующими данными.

а) К первой категории материалов надо отнести результаты непосредственного опроса во время статистического обследования по подворной карточке и бланку «Организация охоты на соболя»,— причем отдельные цифры по селениям Баргузинского уезда приводятся К.А. Забелиным при описании селений. Подсчет этих материалов дает среднюю цифру ежегодного чистого дохода крестьянина промышленника от подлеморского соболя в 101 руб. 56 коп.

При подсчете принимались во внимание и годы, когда соболя не удавалось добыть.

Средний ежегодный расход крестьянского хозяйства на предметы, покупаемые на стороне, по данным тех же материалов, равняется 139 руб. 80 коп., т.е. значительная часть этого расхода может быть покрыта доходом от Подлеморского соболя.

Общий средний доход промышленников–половинщиков, исключая владельцев речек, тунгусов Подлеморско–Шемагирского рода, если принять, что охотилось ежегодно 120–150 человек, может быть равным от 12.187 руб. 20 коп. до 15.234 руб. ежегодно, причем, конечно, минимальный и максимальный доходы лежат ниже и выше указанных цифр.

б) Другим источником ответа на поставленный вопрос могут послужить соображения о количестве соболя, добываемого ежегодно в Подлеморских речках, его средней цене и общей стоимости.

По этому вопросу имеются разнородные материалы, причем они дают недостаточно согласованные результаты.

Сведения, получаемые на основании опроса Баргузинских пушников, говорят, что в последние годы до запрета в Подлеморье добывалось до 240 соболей на сумму в 72.000 руб., т.е. при средней цене шкурки в 300 руб.

По данным А.Д. Батурина, в Подлеморье добывалось до 250 штук, причем средняя цена им определяется в 350–400 руб., т.е. общая стоимость должна равняться от 87.500 руб. до 100.000 руб. Непосредственные подсчеты количества соболей, добывавшихся в последние годы (1908–1912 гг.) в Подлеморских речках, на основании материалов статистического обследования, дали весьма неудовлетворительные результаты, а специальные опросы Шемагирских тунгусов и крестьян промышленников приводят к значительно более низким цифрам.

Комбинация этих цифр, в связи с общими соображениями о промысловой производительности отдельных речек, на основании личного опыта членов экспедиции, приближает общую цифру добываемых соболей в речках Подлеморских тунгусов к 200 штук ежегодно. Эта цифра должна быть близка к действительности, так как соболи, добытые в речках Нижне–Ангарских тунгусов на северо–восточном побережьи Байкала, также могли войти в число Подлеморских и общая сумма быть близкой к 240–250 штук. Вопрос этот в отношении Подлеморского соболя, в виду его высокой стоимости, имеет исключительную остроту и может быть удовлетворительно разрешен лишь опросом и регистрацией в промысловый год, а не во время запрета. Определение общей стоимости, добываемого ежегодно Подлеморского соболя, может быть произведено умножением количества добываемых шкурок на среднюю стоимость шкурки. Поэтому перейдем к определению средней стоимости шкурки Подлеморского соболя.

Прежде всего возникает вопрос, идет ли речь о стоимости шкурки из первых рук в Подлеморье на месте и у крестьян–промышленников или у тунгусов, или же речь идет о стоимости шкурки из рук промышленника в Баргузине, или же там же, но при покупке из рук скупщика, сбывающего товар оптовику; наконец, какова цена в случае перекупки мехов крупными торговцами друг у друга.

Вопрос этот, при надлежащем расчленении и использовании имеющегося цифрового материала, разрешается несколько не в том оптимистическом направлении, к которому приводят суждения, основанные на оценке по общему впечатлению, так как исключительная ценность Баргузинского соболя и его отдельных экземпляров создает, в данном случае, благодарную почву для односторонних психологических иллюзий.

Материалы по этому вопросу следующие: а) А.X. Новомейский любезно сообщил мне сведения о купленных и проданных фирмою соболях за десять лет с 1903 по 1912 гг.; причем эти соболи распределены по группам — купленные в Баргузине, Верхне–Ангарске, Нижне–Ангарске и приисках.

Для наших целей возможно использовать данные Баргузинских и Верхне–Ангарских покупок, так как на приисках и в Нижне–Ангарске в последние годы покупок не было, мы же интересуемся определением средней цены шкурки за последние пять лет до запрета, что вполне справедливо, принимая во внимание рост цен на соболя в последние годы. Данные А.X. Новомейского сопоставлены в следующей таблице.

Соболи, купленные фирмою А.X. Новомейского с 1903 по 1912 г.

В каком году	Где куплены
	В Баргузине		В. Ангарске		Н. Ангарске		В Приисках		Всего		Прод. за руб.
	Штук	Руб.	Штук	Руб.	Штук	Руб.	Штук	Руб.	Штук	Руб.
1903210)	90	7.387	150	25.840	43	5.527	10	1.120	293	39.874	35.700
1904	227	22.985	226	48.909	9	320	66	9.388	528	81.602	91.600
1905	210	41.558	204	54.505	15	2.250	18	3.240	447	101.553	99.098
1906	210	29.363	59	15.190	4	900	1	100	274	45.553	44.452
1907	122	10.871	136	32.673	—	—	—	—	258	43.544	40.069
1908	56	7.764	54	15.178	—	—	—	—	110	22.942	23.242
1909	203	41.266	47	12.919	—	—	—	—	250	54.180	55.000
1910	222	47.135	3	1.759	—	—	—	—	225	48.894	43.494
1911	101	13.987	20	4.982	—	—	—	—	121	18.969	19.500
1912	153	24.288	27	8.724	—	—	—	—	180	32.012	33.400
	1.594	246.604	926	220.679	71	8.997	95	13.848	2.686	490.128	485.555

Пользуясь цифрами этой таблицы, надо иметь в виду следующее: а) в группу соболя, купленного в Баргузине, входит, кроме подлеморского соболя, и малоценный заречный или читканский соболь (25–50 руб., не выше 100 руб.) и в каком количестве неизвестно. Читканский соболь должен понижать общую среднюю стоимость шкурки и средняя цена подлеморского соболя должна быть выше цены, полученной из упомянутой графы.

б) В графе верхне–ангарского соболя возможно, что средняя цена несколько преувеличена, так как в виду сравнительно небольших партий в них, вероятно, входит головка. С другой стороны, в Верхне–Ангарск мог попадать и подлеморский соболь, близкий к Ангарскому по ценности, так что вообще цены, получаемые для верхне–ангарского, могут служить руководящими и для подлеморского.

На повышение стоимости может также иметь влияние продажа на ярмарке приезжим пушникам (не только Баргузинским, но и Иркутским),— что, конечно, повышает цену вследствие конкуренции.

в) Для того, чтобы уравновесить тенденцию к понижению и повышению цены, правильнее всего суммировать данные по Баргузину и Верхне–Ангарску, взяв среднюю.

В результате получаются средние цены, выведенные из пятилетнего промежутка.

Средняя цена соболя в Баргузине и Верхне–Ангарске с 1908 по 1912 г.

	Баргузин	Верхне–Ангарск	Нижне–Ангарск	Прииски	Средняя цена покупок соболя в Баргузине и Верхне–Ангарске.	Средняя цена проданных Баргузинских и Верхне–Ангарских соболей.
1908 г.	138 р.	281 р.	—	—	208 р.	211 р.
1909 г.	203 р.	274 р.	—	—	216 р.	220 р.
1910 г.	212 р.	586 р.	—	—	217 р.	190 р.
1911 г.	138 р.	249 р.	—	—	156 р.	161 р.
1912 г.	158 р.	323 р.	—	—	183 р.	185 р.

Интересно в то же время отметить, что средняя цена верхне–ангарского соболя за 10 лет равняется 238 руб.

Мне кажется, эти цифры дают достаточные указания, принимая во внимание, что как подлеморский, так и верхне–ангарский соболь весьма близки по ценности друг к другу, и в Ирбите те и другие входили в общую группу темных соболей. Более определенные указания на среднюю стоимость собственно подлеморского соболя можно почерпнуть из счетов по аренде соболиных речек за 1912 г., сообщенных мне А.X. Новомейским, и статистического опроса тунгусов Шемагирского рода.

а) В первом случае соболи куплены в Баргузине из первых рук, или от скупщиков, данные относятся к 30 соболям, стоимостью 6918 руб., что дает среднюю цену в 230 руб. 60 коп.

б) Во втором случае соболи куплены главным образом на месте в Подлеморье, т.е. мелкими скупщиками и преимущественно от тунгусов, при количестве добытого соболя (за 1908–1912 г.) в 136 шкурок и общей стоимости в 22.675 руб., т.е. средней цене в 166 руб. 72 коп. Интересны весьма низкие минимальные цены от 30–60 руб., при максимуме в 500–600 руб., при этом часть стоимости иногда получалась товаром. Принимая во внимание, что крестьяне половинщики продавали добытого соболя преимущественно в Баргузине, т.е. все же при наличности известной конкуренции, и в лучших условиях, чем тунгусы на месте в Подлеморье, и останавливаясь на цифре средней стоимости верхне–ангарского и подлеморского соболя, исчисленной совместно, данных покупок исключительно подлеморского соболя в Баргузине за 1912 г., средней цене верхне–ангарского соболя за десять лет в 238 руб., я склонен принять среднюю цену продажи крестьянами подлеморского соболя, в средних условиях, за последние 5 лет с округлением в 225 руб.

Это есть вывод из того цифрового материала, которым мы располагаем.

Общая же оценка говорит иное, она повышает среднюю стоимость до 300 и даже 350–400 руб. Я готов признать, что последняя оценка справедлива для средней цены высшего сорта подлеморских соболей.

Принятая нами цифра средней стоимости подлеморского соболя может быть отчасти подвергнута проверке путем сравнения с средней ценой баргузинского соболя в Ирбите по данным ярмарочного комитета.

Хотя соболь, появлявшийся на Ирбитской ярмарке под названием баргузинского, иногда, конечно, представлял сборный товар темного соболя собственно Баргузинского края и прилежащих частей Иркутской губ. и Якутской области, так что не мог считаться совершенно типичным для Подлеморья, но тем не менее надо думать, что подлеморский и ангарский соболи составляли значительную его часть.

По данным Ирбитского ярмарочного комитета, в годы, ближайшие к запрету соболиного промысла (1908–1912 гг.) — средняя цена баргузинского соболя колебалась в пределах от 300 до 400 руб., при совершении сделок на Ирбитской ярмарке.

Поэтому, если соболя в прибайкальской части Баргузинского уезда добывалось 300 штук, то цена его в Ирбите равнялась, действительно, приблизительно 90.000 руб., и если в речках подлеморских тунгусов добывалось 200 соболей, то в Ирбите цена этого соболя была равна около 60.000 руб. Данные о продаже баргузинского соболя на Нижегородской ярмарке за 1910–1912 гг. — говорят, что в эти годы цена на баргузинского соболя колебалась от 250 до 300 руб., продажа происходила небольшими партиями (160–200 штук); иногда бывало много внешнего товара. Часть баргузинского соболя шла под названием Якутского (с Якутским, Николаевским, Зейским). Эти данные также говорят против того, чтобы представление о средней цене баргузинского соболя на месте (в 300–400 руб.) отвечало действительному положению вещей.

Настоящими соображениями можно покончить с вопросом о средней цене баргузинского соболя, приняв ее в 225 руб., при сдаче крестьянами в городе.

Само собою разумеется, что из вторых рук и при продаже торговцами средняя цена может повыситься до 250–300 руб., так что общая денежная стоимость баргузинского соболя, при продаже в Ирбите или Нижнем Новгороде баргузинскими купцами — может отвечать этой цене.

Покончив с этим вопросом, мы можем подойти к определению общего дохода населения от подлеморского соболиного промысла, но предварительно рассмотрим общие экономические и бытовые условия промысла в крае. Подобно тому как хозяйственная жизнь Подлеморских тунгусов тесно связана с использованием родовых соболиных речек путем аренды, точно так же аренда речек определяет и отношение к соболиному промыслу Подлеморья местного крестьянства и представителей торгового капитала. На почве аренды создавались довольно сложные отношения общественно–экономического характера между заинтересованными группами населения. Чтобы представить себе в схематической форме эти отношения, мы должны указать на то, что эксплоатация соболиных речек Подлеморья путем аренды, представляет капиталистическую форму эксплоатации, в которой участвуют следующие элементы:

I. Владельцы речек, тунгусы Подлеморско–Шемагирского рода, получающие аренду или извлекающие земельную ренту. Кроме того, тунгусы извлекают доход и личным трудом.

II. Представители торгового капитала, уплачивающие тунгусам арендную плату и заработную плату охотникам–половинщикам. Заработная плата складывается из охотничьего снаряжения, припасов и денег, выдаваемых охотникам, выходящим на промысел, и части стоимости добычи охотника, обыкновенно половины.

Доход, извлекаемый арендаторами, представляет прибыль на торгово–промышленный капитал и прибавочную стоимость от труда рабочих.

III. Охотники–половинщики, нанимаемые арендаторами речек²¹¹⁾, являются рабочими и их доход — снаряжение и половина суммы, вырученной от продажи добытой пушнины — представляет заработную плату. В данном случае — половина является чистым доходом, так как расходы, связанные с производством промысла, арендатор покрывает безвозвратной ссудой, выдаваемой наличными или товаром.

IV. К участию в прибылях от подлеморского соболя привлекается еще одна категория представителей торгового капитала, по бытовым условиям промысла весьма многочисленная, а именно скупщики пушнины, в состав которых кроме других торговцев входят в то же время и арендаторы речек.

Эта категория заключает в себе, с одной стороны, мелких посредников, скупающих соболя на месте, а также вообще при всяком удобном случае и уступающих товар более крупным торговцам, с другой, из оптовиков, перепродающих товар далее в Иркутск, Ирбит или Нижний.

Участие тунгусов Шемагирского рода в промысле можно признать в достаточной мере освещенным. Обратимся к выяснению участия других групп населения.

Торговый капитал участвует в промысле Подлеморья издавна,— первоначально, по–видимому, в области аренды рыболовных статей и субсидирования отдельных охотников промышленников или артелей, а затем путем аренды соболиных промыслов.

В начале 90–х годов прошлого столетия это участие торгового капитала приобретает все более обширную форму в связи с тем, что в аренду поступает все большее количество речек и совершается постепенный переход к почти исключительному использованию речек со стороны тунгусского общества путем аренды.

Одновременно наблюдается смена в категориях лиц, принимающих участие в аренде. В то время как в конце девяностых и начале девятисотых годов среди арендаторов встречаем некоторое количество более зажиточных крестьян, в дальнейшем аренда переходит исключительно в руки небольшой группы наиболее состоятельных Баргузинских купцов, как это ясно усматривается из списка лиц, участвующих в торгах. Последнее обстоятельство удовлетворительно объясняется ростом цены на соболя и возрастанием арендной платы, размеры которой, непомерно взвинченные к тому же конкуренцией, начинают превышать средства даже более зажиточных крестьян. Переход к исключительно арендной форме пользования совершился, по–видимому, не без некоторого воздействия со стороны представителей торгового капитала, так как эта форма эксплоатации, несомненно, выгоднее для купечества. Аренда речек была выгоднее также для тунгусов и потому поддерживалась также администрацией.

Но с точки зрения интересов крестьян–промышленников, заслуживали предпочтения другие способы, так как при аренде крестьяне испытывали более осложненное давление капитала, так сказать, с двух сторон — как со стороны владельцев речек, так и арендаторов.

Эта противоположность интересов нашла себе выражение в ряде приговоров крестьянских обществ Баргузинского уезда и заслуживает особого внимания. В 1905 г. Баргузинским купцом А.X. Новомейским по вопросу о порядке эксплоатации соболиных речек было подано следующее заявление крестьянскому и инородческому начальнику 1 участка Баргузинского уезда: «на торгах, происходящих ежегодно, отдаются во владение торгующихся не более 10 местностей по Байкальскому побережью для промысла и местности эти обыкновенно уходят с торгов по довольно высоким ценам, такие были случаи и нередко, что высшая цена на торгах доходит до 600–700 руб. и дороже, между тем независимо от сего, масса местностей для пушного промысла сдаются не с торгов, а непосредственно вами, отдельным группам промышленников за сравнительно ничтожную плату от 20–30 руб. за местность.

Опыт нынешнего года показал, что часто в последних добывается пушнины более, чем в первых, а потому в интересах справедливости и правильного распределения тяготы промышленников по оплате аренды, а также в охранении интересов владельцев прибрежно–байкальских местностей желательно было бы (отдавать в аренду) только с конкурса на публичных торгах.

В пояснение всего вышеизложенного считаю не лишним добавить, что несоразмерно высокие цены, уплачиваемые на торгах за промысловые места, покрываются арендатору промышленниками третьей или четвертой частью добытой ими пушнины и не говоря уже о том, что и такая аренда часто не оплачивает затраченного капитала предпринимателей, то она неправильно и неравномерно ложится тяготой на промышленников крестьян и инородцев первой и второй категории, т.е. промышленники, взявшие местности без торгов, уплачивают значительно меньше, чем те, которые получают право промысла от лиц, взявших местности с торгов».

Вопрос, поднятый А.X. Новомейским, был передан крестьянским начальником на обсуждение крестьянских обществ Читканской волости и в нашем распоряжении имеются приговоры восьми селений. В общем ответ на предложение А.X. Новомейского перейти исключительно к арендной системе отдачи речек с торгов сводится к следующему:

1) Отдачу в аренду всех зверопромышленных речек Подлеморских тунгусов с публичных торгов крестьяне для своего благосостояния находят невыгодным, в виду невозможности для промышленников–крестьян вкупиться в речки вследствие непомерно высоких цен на таковые.

2) В вольных речках пушнины добывается годом больше, годом меньше, чем в отдающихся с торгов.

3) На охотничий промысел крестьянам ходить от себя выгоднее, чем от взявших речки в аренду, потому что добытая пушнина остается уже целиком в руках промышленника–крестьянина, ходившего на промысел от себя.

4) Участвовать же в торгах охотникам крестьянам невозможно по той же дороговизне речек, как 600–700 руб.

5) Теперешнее положение вопроса об охоте для крестьян промышленников выгоднее, так как за 20–30 руб. каждому из нас есть доступ вкупиться в речку, в которую записывается 20–30 человек охотников, как это практиковалось до сих пор, подобные условия нам желательно оставить в силе впредь на следующие операции.

В большинстве приговоров вариируется основной мотив отрицательного отношения крестьян к ходатайству А.X. Новомейского: «возбужденное ходатайство А.X. Новомейским», пишут крестьяне Низовского общества, «как отдача всех соболиных речек с торгов отзовется на промышленниках в высшей степени непосильно, потому что все тогда речки останутся в руках богатых людей и тогда уж нашим промышленникам придется работать на их арендаторов, а до этого мы имели возможность промышлять не в отданных с торгов ручках, хотя тоже с платою аренды, а теперь если все речки отдадутся с торгов, то уж нам волей и неволей придется идти от арендаторов в речку и уплачивать им, что они вздумают взять с нас, потому что у нас более никакого исхода не будет, свободных от аренды речек не останется». Тем не менее односторонняя поддержка интересов владельцев речек со стороны администрации и формальных преимуществ, присущих аренде, а также может быть воздействие торговых кругов привели в годы, предшествовавшие запрету, к полному торжеству арендного пользования, путем отдачи с торгов.

Среди других общих вопросов значительный интерес представляет вопрос о том, насколько аренда соболиных речек, как торговая операция, выгодна торговцам–предпринимателям.

Вопрос этот весьма труден для разрешения, так как, по понятным причинам, данные в этом направлении весьма недостаточны. Тем не менее, он заслуживает обсуждения. Торговые предприятия в Баргузинском крае, как и всюду в отдаленных местностях Сибири (напр. на Дальнем Востоке) имели в значительной мере универсальный характер. Аренду соболиных речек нельзя рассматривать как отдельную самодовлеющую операцию — это есть лишь звено в целом ряде предприятий: универсального магазина, скупки и продажи различного сырья, золотопромышленности, собственно пушного дела и т.д. Соболиная операция есть даже лишь отдельное звено в общем обороте пушниной. В подобном предприятии важен размер общего оборота, причем убытки и прибыли падают то на одну, то на другую отрасль, в зависимости от условий операционного года.

Это соображение чрезвычайно важно для понимания дальнейшего, а именно того, что доходность аренды, по имеющимся материалам, далеко не является чрезвычайной, а нередко и вся соболиная операция бывала убыточной. Здесь же надо отметить элемент риска, свойственный этой операции, и возможность для универсального торгового предприятия идти на этот риск при избытке компенсирующих убыток возможностей, а также и на совершенно иное положение крестьянина и мелкого торговца, вкладывающего в аренду значительную часть или весь свой капитал. Конечно, последние могли идти на этот риск или при большей устойчивости результатов, или большем проценте прибыли.

Эти соображения помимо прочих также отчасти поясняют воздержание мелкого капитала от аренды.

В то же время приходится отметить, что в последние годы арендные цены вследствие исключительной конкуренции, среди совершенно определенного тесного круга лиц, приняли ненормально высокий характер, не отвечающий доходности предприятия, так как конкуренция на торгах приобретала нередко вид личного состязания отдельных представителей фирм друг с другом²¹²⁾.

Но надо сказать, что цифровой материал в области соболиной операции далеко не раскрывает тех элементов, из которых мог слагаться доход предпринимателя–арендатора как хозяина крестьян половинщиков. Безвозвратная ссуда на промысловое снаряжение в осеннюю и весеннюю операции, которая выдавалась обычно товаром, могла в замаскированной форме скрывать уже некоторую часть прибыли.

На эту сторону дела, а также на то, что половинщики в своей совокупности являлись своего рода рынком для сбыта и покупателями магазина того же арендатора, как на характерную особенность сибирских предприятий, я обращаю особое внимание. Кроме того, те же самые половинщики в виду универсальности операций фирмы, являлись иногда ее работниками в других областях, например, по возке товаров и были связаны с фирмой разного рода обязательствами.

Задолженность крестьян представляет обычное явление и на этой почве также создавались условия, которые в области соболиного промысла могли составить часть дохода от операции, которая в то же время не находила в последней своего цифрового выражения, но находила себе место в балансе других отраслей. У местных торговых фирм по соболиным речкам велось особое счетоводство, и мы приводим любопытную страничку подлинного счета по аренде реки Сосновки в промысловый сезон 1911–1912 г.

Результаты операции по отдельным речкам сводились в общем счете по аренде соболиных речек.

Независимо от этого особые счета велись для каждого вида пушного товара, пантов и кабарговой струи, купленных или проданных фирмой. Таким образом операции по пушнине были строго выделены от остальных торговых дел фирмы.

Подойти к определению общего дохода населения Прибайкальской части Баргузинского уезда от подлеморского соболя мы можем следующим образом.

Средний годовой доход крестьянина–промышленника принят нами в 101 руб. 56 коп., следовательно, при 150 охотниках, промышлявших ежегодно в Подлеморье, общий доход будет равен около 15.000 руб. Стоимость соболя, при сдаче крестьянами в Баргузине, определится умножением средней цены шкурки — 225 руб. на количество добытого соболя в 200 штук ежегодно, т.е. в 45.000 руб. Принимая во внимание, что охотники нанимались на промысел из половины, общий доход всех охотников определяется в 22.500 руб. и может быть выше, так как, вероятно, часть охотников шла на промысел также и из третьей или четвертой доли. Но так как часть соболей добывалась тунгусами и некоторыми другими лицами, то общая стоимость соболей, добытых собственно половинщиками, должна быть несколько меньше общей суммы.

Таким образом приведенные цифры являются собственно придержками, позволяющими фиксировать доход крестьян–охотников в этих пределах, т.е. от 15.000 до 22.500 руб. ежегодно. Этот доход является чистым доходом, так как половинщики не несут расхода на снаряжение, доставку на место и т.д.

Учитывая же эти накладные расходы, определяемые нами в 7500 руб.²¹³⁾, сумма валового дохода половинщиков будет равняться от 22.500 до 30.000 руб. Как бы ни относится к точности этих цифр, следует все же признать, что они скорей преуменьшены.

Доход тунгусов Подлеморско–Шемагирского рода от соболиного промысла определяется вполне точно суммой, получаемой обществом арендной платы, достигавшей в последние годы 10.000–15.000 руб. Этот доход является чистым доходом. К нему должна быть присоединена та сумма, которая выручается тунгусами за несколько добываемых ими соболей.

Дебет		р. Сосновка. 1911–1912 г.214)							Кредит
Авг.	16	Со сч. Соболин. реч.		366	99	Окт.	23	На сч. Лозовского:
		Живности:						за 2–х чел. полов.	130	—
		Лошадь, Монгол 1/2 суммы		25				за лошадь 1/2	12	50
Нояб.	20	Скосырского, Андрея	65					Кассы	371	20
		Устьянцева, Михаила	65					«	80	—
		Елшина, Павл. Алекс.	65					«	236	25
		Клепалова, Матв.	65					«	87	50
		Колодина, К.П.	65					«	180	—
		Мороков, Федот	65	390				« Лозовск.	60	—
Февр.		Скосырского, Андр.	30					Скосырского, Андр.:	60	—
		Устьянцева, Мих.	30					за лошадь 1/4	8	75
		Елшина, П.А.	30					ВСЕГО	1.166	20
		Клепалова, Матв.	30
		Колодина, К.П.	30
		Мороков, Федот	30	180
Март	5	Скосырского, Андр.	70
Мая	1	Приб. и убытки	134	21
		ВСЕГО	—	1.166	20

Наконец, доход арендаторов, посылающих охотников–половинщиков, равняется половине стоимости добытых соболей по реализации их на месте (в Подлеморье и Баргузине), которая принята нами в 45.000 руб., т.е. 22.500 руб. Эта сумма представляет собой валовой доход, из которого должны быть вычтены деньги, выданные на снаряжение и арендная плата. 22.500 руб. — (7500 + 12.000 руб.) = 3000 руб. Как видно, % дохода отнюдь не велик и подтверждает высказанные выше соображения о том, что доходность этой операции, вероятно, кроется в других привходящих условиях.

Затем следует категория скупщиков–посредников, доход коих не поддается никакому учету, и наконец, торговцев скупщиков соболя в Баргузине с целью перепродажи его в Ирбите, Нижнем–Новгороде, Москве или за границей. Доход лиц последней категории складывается из разницы между стоимостью соболя в Баргузине и в Ирбите, Нижнем и т.д. — на вычетом накладных расходов. Доход этот весьма неопределенен и относится к той прибыли спекулятивного характера, которая свойственна операциям с пушным товаром в крупном масштабе.

Рассматривая значение дохода от соболиного промысла в Подлеморье для различных категорий населения, приходим к заключению, что для тунгусов Подлеморско–Шемагирского рода — вырученные суммы от аренды являются важным основным доходом. В соболином промысле Подлеморья почти не заинтересованы тунгусы Бодонского общества и буряты б. Баргузинской инородческой волости. Из крестьянских обществ совершенно не заинтересовано Горячинское отдельное сельское общество.

Об интересах торгового капитала в соболином промысле было сказано выше.

Соболиный промысел Подлеморья имеет существенное значение для крестьян Читканской волости и Низовского общества, дающих основные кадры охотников–половинщиков Подлеморья.

Если взять общую сумму годового дохода крестьян половинщиков от подлеморского соболиного промысла, в ее отношении к общей сумме дохода крестьян от внеземледельческих заработков²¹⁵⁾, то увидим, что она составляет около 10% от этой суммы. Само собой разумеется, что, взяв процентное отношение по отдельным селениям, занимающимся соболиным промыслом, мы получили бы гораздо более высокую цифру. О том, что средний годовой доход от подлеморского соболя способен в значительной мере покрывать средний годовой денежный расход крестьянского хозяйства, было уже сказано.

Поэтому мы можем сделать заключение, что подлеморский соболиный промысел имеет важное местное значение и должен быть поддержан и охранен, как серьезный местный экономический ресурс. Организация заповедника и правильное пользование охотничьим участком, не лишая население дохода от промысла, но несколько его ограничивая,— обеспечивает баргузинским охотникам в постоянное пользование этим ресурсом.

Источник: Верхнеудинск–Ленинград, Издание Госплана БМАССР, 1926 г.