Путешествие вокруг озера Байкал
«...а от реки Большой Бугулдейхи до губы пещаной ходу днище, пристанище от погодья...»
Нарушение правил
20–22 августа
Бухта Бурун Саган–Заба, мыс Крестовский, мыс Шапшалан, мыс Бора–Елга, мыс Голый, река Таловка, река Бугульдейка, мыс Черный, мыс Красный Яр, мыс Дыроватый, бухта Харгино, мыс Золотой Утес, бухта Сухая, мыс Сторожевой, бухта Бабушка
21 августа, день 59, 1762–й км.На подходе к Бугульдейке.
В середине 59–го дня пути, 21 августа, обогнув дельту Бугульдейки, и пройдя еще километров пять, мы остановились на большой красивой поляне. В 1998 году, когда я попал сюда первый раз, она вся была покрыта высокой травой, цветами и большими муравейниками. Муравьев было невероятное количество. Они были везде. Даже более–менее глубокие ямки на песчаном пляже были заполнены ими — местный песок отличается особенной сыпучестью, и муравьи, попав в какое–нибудь углубление, выбраться уже не могли, там и погибали. Через восемь лет не было уже ни травы, ни цветов, ни муравьев. Здесь несколько лет подряд устраивали детский лагерь. Детишки подросткового возраста вытоптали практически все. К нашему прибытию лагерь уже свернулся, лишь на краю поляны стояла одинокая палатка.
Ночью меня разбудили мыши, которые чем–то громыхнули в тамбуре палатки. Тамбуров в моей двухместной палатке, которая, как и байдарка, называется «Нева», два: один большой, в который входят все мои вещи, и остается еще место для устройства обеда на двоих в случае масштабной непогоды, второй маленький, в который я иногда тоже что–нибудь забрасываю. Мыши, как мне показалось, резвились в маленьком. Пошумев, я попытался спугнуть их, чтобы они снова не продырявили гермы, что уже случалось пару раз.
22 августа, день 60, 1808–й км.Впереди мыс Большой Колокольный — северная граница бухты Песчаная.
Утром гермы оказались целы, зато исчезла сумка с посудой. Целый час мы искали ее по всему берегу, с каждой минутой укрепляясь в подозрении, что мыши были двуногие и прямоходящие. Подозрение превратилось в уверенность, когда обнаружилась пропажа раритетной вещи — примуса «Шмель», который наши товарищи взяли с собой, чтобы продержаться пару дней в Базарной бухте, где, как известно, дров нет. К счастью, критически важного ничего не исчезло, а без мисок мы как–нибудь обойдемся. В палатки воришки забраться не осмелились, поживились только из кучи вещей, которые ночевали под открытым небом.
Мне известен подобный случай с туристами на Байкале, начавшийся банальной кражей и закончившийся смертоубийством.
Уже когда готовились отчалить, я подошел к молодому человеку из палатки на противоположной стороне бухты. Поздоровался. Тот ответил с сильным акцентом. Иностранцы, археологи, копают что–то все лето. Да, и у них прошедшей ночью кое–что исчезло. Обычное дело, бугульдейские воришки наведались. Когда здесь стоял детский лагерь, отдыхающих регулярно обворовывали. До поселка всего пять километров. Или целых пять, это как посмотреть. Нужно быть безнадежно нищим, чтобы протопать десять километров за парой эмалированных мисок и бензиновым примусом образца прошлого века.
Тажеранская степь к Бугульдейке постепенно сошла на нет, на берегах появилась тайга. Шестидесятый день пути отметился попутным баргузином. Сначала легкий ветерок, подталкивая в спину, нес нас мимо таежных берегов, мимо мыса Арка, опустившего свой могучий каменный «нос» в холодные байкальские воды, мимо уютных песчано–каменистых бухточек. Потом ветерок усилился и разогнал метровые волны. От них плохо спасала даже бухта Бабушка, укрытая от ветра живописными скалами. Волны бодро огибали могучие утесы и весело шлепались в берег, далеко раскидывая брызги.
Мы причалили в северном конце бухты и остановились на высокой террасе. Несмотря на конец сезона, туристов было еще много. Пешие туристы не зависят от погоды на море, им путешествовать можно в любое время. Правда, мне показалось, что туристы, оказавшиеся соседями в Бабушке, не планировали путешествовать дальше, чем на смотровую площадку, да к месту посадки на корабль, который повезет домой.