Охота и рыбалка на Ангаре
30–40 лет назад леса Ангары и Приангарскаго края кишели табунами лосей (сохатых), скопищами медведя; белка и горностай заходили в деревни, где и истреблялись дворовыми собаками. Было много соболя, дорогих лисиц, колонка, рыси, разсомахи; водилась даже выдра. Птица наполняла болота и леса Ангары; река с притоками изобиловала многочисленной дорогой рыбой: осетром, стерлядью, тайменем, моксуном и др.
Совсем другая картина в настоящее время. Невежественный охотник — ангарец и тунгус, не разбирая ни времени, ни пола, всеми силами старается, насколько можно, истребить драгоценнаго обитателя тайги и воды. Всевозможныя хитрыя западни, ловушки, ямы и отравы повсюду разбросаны по лесам.
Весеннее время считается лучшим сезоном охоты, так как оледеневший снег («наст»), сдерживая собаку, дает возможность чуть не руками брать такого крупнаго зверя, как, напр., лось...
Хитрая лиса хотя часто и попадает в ловушку, но иногда и уходит, другие же звери попадают в большом количестве.
Белку, горностая, рысь и т. д. уничтожают во все время года, иногда даже просто из забавы, напр., в период линяния, когда шкура считается негодной.
Птицу бьют на перелете, в гнездах, бьют старых и молодых.
Всевозможныя «самоловы», «переметы» и другия подобныя им орудия для ловли рыбы, не столько ловят, сколько увечат.
Результаты такой охоты становятся слишком очевидны, даже ангарцу: там, где раньше добывали 30–40 лосей, теперь 2–3, на ружье белки падало 300–400 шт., теперь мирятся и на ста. Соболь во многих местах перевелся, хорошая лисица тоже стала редкостью.
Только медведь свободно разгуливает по ангарским лесам, но наверно придут и для него худшия времена.
Рыбы, правда, сейчас много, но наверное тоже хватит не надолго. Ловят ее массами, даже уловы считают не пудами, а «ушатами», не в прок, а тем более на продажу готовить нет ни у кого ни опыта, ни знаний. Всюду пользуются своей соленкой, благодаря которой каждую весну выбрасывают десятки ушатов протухшей рыбы.
О какой–либо промышленной добыче рыбы или дичи, нет и речи, за все отвечает, покуда, пушной зверь, наводняющий собою ирбитскую ярмарку.
Источник: «Иркутская жизнь» № 41, 12 февраля 1915 г.